— Почти долетели, — сказал Ретрик. Автопилот повел машину на снижение, за иллюминаторами замелькали нью-йоркские пригороды. — Как знать, может, я вас больше уже и не увижу, так что, — он протянул Дженнингсу руку, — давайте попрощаемся. А в качестве частичного ответа на ваш вопрос могу сказать, что все это время мы с вами работали буквально бок о бок, и это было для меня истинным удовольствием. Вы едва ли не самый лучший электронщник, какого я только видел, так что мы ничуть не прогадали, взяв вас на работу, даже за такое жалованье. Вы отработали его сторицей, хотя сами того и не помните.
— Весьма приятно слышать, что я стоил своего прокорма.
— Похоже, вы на нас все-таки злитесь.
— Нет. Я просто пытаюсь сжиться с мыслью, что так вот вдруг постарел на два года.
— Ну, — рассмеялся Ретрик, — вы все равно еще очень молоды. А получите сейчас все, что вам причитается, так и настроение станет получше.
Ракетоплан доставил их прямо на крышу высокого административного корпуса. Ретрик вышел на пятачок посадочной площадки первым и, не задерживаясь, направился к лифту. Войдя следом за ним в кабину, Дженнингс испытал некоторое потрясение. Эти стены, эти зеркала были последним, что он видел перед тем, как все померкло, а потом вдруг — салон ракетоплана и тупая боль в висках.
— Келли вам обрадуется, — заметил Ретрик, выходя в широкий, ярко освещенный коридор. — Она уже несколько раз о вас спрашивала.
— Что вдруг?
— Заметный, говорит, парень, и лицо неглупое.
Ретрик приложил кодовый ключ к панели, и дверь в роскошный офис компании «Ретрик констракшн» распахнулась. Симпатичная девушка, сидевшая за длинным, красного дерева столом, сосредоточенно изучала какой-то документ.
— Келли, — окликнул ее Ретрик, — посмотри, кого я сегодня привел.
— Хелло, мистер Дженнингс, — улыбнулась девушка. — Ну как, приятно вернуться в знакомую обстановку?
— Очень, — хмуро откликнулся Дженнингс и подошел к столу. — Вот, Ретрик говорит, что вы у них за кассира.
— Ну что ж, дружище, счастливо оставаться, а мне пора к себе, на завод. — Ретрик хлопнул его по плечу, шагнул было к двери, но остановился и добавил: — А если вам вдруг позарез понадобятся деньги — заходите, я охотно заключу с вами новый контракт.
Дженнингс молча кивнул. Подождав, пока дверь за Ретриком закроется, он сел на один из стоявших у стола стульев.
— Ну что ж, мистер Дженнингс, — сказала Келли, открывая верхний ящик стола, — вы свое оттрубили, и «Ретрик констракшн» готова с вами рассчитаться. У вас при себе ваш экземпляр контракта?
— Да, — Дженнингс бросил на стол чуть помятый конверт. — Вот он.
Келли достала из ящика небольшой клеенчатый мешочек и какой-то от руки написанный документ, мешочек она придвинула к Дженнингсу, а сложенный пополам документ развернула и начала читать.
— В чем дело? — насторожился Дженнингс, заметив, что по ее лицу пробежала тень.
— Боюсь, это будет для вас сюрпризом. Вот, — Келли вернула ему конверт с контрактом, — перечитайте это повнимательнее.
— Зачем? — удивился Дженнингс, открывая конверт.
— Обратите внимание на последнюю статью. «По желанию второй договаривающейся стороны в любой момент до завершения срока действия настоящего контракта…»
— «…возможна замена предусмотренного данным контрактом денежного вознаграждения на какие-либо предметы и материалы, лично отобранные второй стороной и представляющиеся ей достаточно ценными для замены вышеупомянутого денежного…»
Дженнингс схватил клеенчатый мешочек и вытряхнул его содержимое на стол. И вскочил на ноги.
— Где Ретрик? Если он думает, что такие шутки пройдут ему…
— Ретрик здесь абсолютно ни при чем, все было сделано по вашей собственной просьбе. Вот, — Келли протянула ему исписанные листки бумаги, — взгляните на это. Вы же сами это писали. Это была ваша идея, а совсем не наша. Ну честно, — улыбнулась она, — с людьми, которых мы берем по контракту, такое иногда случается: поработают, поработают и вдруг решат, что возьмут вместо денег что-нибудь другое. Не знаю уж почему. А потом возвращаются с очищенной памятью и видят свою расписку…
Дженнингс бегло просмотрел злосчастные листки. Ну да, сомневаться не приходится, он сам все это и написал. Его руки начали подрагивать.
— Почерк и вправду мой, но все равно я не верю. — Он скрипнул зубами и сложил расписку пополам. — Там со мной что-то сделали, иначе бы я такого не написал.
— Видимо, у вас была к тому серьезная причина. Честно говоря, я и сама не вижу тут никакого смысла, но мы ведь просто не знаем, что определило ваш выбор. И не думайте, что вы первый, кто оказался в таком положении, я видела и других.
Дженнингс еще раз окинул взглядом лежащие на столе предметы. Кодовый ключ от невесть какой двери. Обрывок билета. Депозитная квитанция за какой-то «пакет», сданный на хранение в какой-то там банк. Свернутый колечком кусок тонкой, довольно упругой проволоки. Грубо отломанная половинка покерной фишки. Полоска зеленой материи. Автобусный жетон.
— И это, — пробормотал он, — вместо пятидесяти тысяч. Два года псу под…
Дженнингс вышел на захлебывающуюся транспортом улицу, в его голове царило полное смятение. Это что же получается? Надули? Он сунул руку в карман и пощупал свой «заработок» — обломок покерной фишки и прочую ерунду. И это — за два года, вычеркнутых из жизни! Но он же видел им самим написанную просьбу о замене! Ну прямо как в сказке про Джека и бобовый стебель.[4] И зачем, чего это ради? Что толкнуло его на столь дикий поступок?
На углу он остановился, чтобы пропустить патрульную машину, нагло ехавшую по тротуару.
— Ладно, Дженнингс, погулял и хватит. Залезай.
Дженнингс дернулся и вскинул глаза. Дверца патрульной машины была открыта. Человек на заднем сиденье с бедра направлял ему в живот тепловое ружье. Человек в голубой с прозеленью форме. Полиция безопасности, всесильная ПБ.
Он послушно сел в машину, дверца захлопнулась, негромко щелкнув магнитным замком. Словно в сейфе. Машина вывернула на мостовую и неспешно покатила вдоль обочины. Дженнингс обреченно вздохнул и откинулся на спинку. Тот пэбэшник, что целился ему в живот, опустил свою пушку. Его дружок мгновенно обшарил Дженнингса с головы до ног и выгреб из его карманов все, что там было, — бумажник, конверт с контрактом и горстку хлама, достойное вознаграждение за долгую, безупречную службу.
— Что там у него есть? — полюбопытствовал водитель.
— Бумажник, деньги. Контракт с «Ретрик констракшн». Оружия нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
